Хроника Нового года (от KIMberlI)

30 декабря

Казалось, что весь мир завалило снегом. Он был повсюду. Если бы не лес вдалеке и не большой двухэтажный дом, можно бы было сказать, что на свете вообще нет ничего кроме снега. Возле дома стояли два супер-новых BMW, а в доме два человека наряжали ёлку синими шарами. Между двумя этими людьми не было почти ничего общего: один был низок и полноват, другой - высок и худ, один был довольно смугл, а у другого лицо было бледное со странным розоватым оттенком.
- Это наш последний совместный новый год, Хуан, - сказал высокий и худой.
- Ну и что… - глухо отозвался полноватый.
- Ну, собственно, и всё. А я успел к тебе привыкнуть, - сказал Ральф (а это был именно он). Монтоя (это тоже был именно он) бросил на своего напарника по команде один из тех взглядов, которые нормальный человек бросает на человека, который помутился рассудком.
- Ну признайся же, Хуан, - продолжал допытываться Ральф, - ну признайся же, что ты волновался за меня, когда я попал в ту аварию. Ты же приехал ко мне в больницу!
- Ну и что…- пробормотал Монтоя и подумал: "Приехал, чтобы проверить, не нужно ли покупать венок с чёрными ленточками". После этого он сказал:
- Я приехал сюда потому, что хотел отметить Новый Год со снегом. В Колумбии нет снега, ты понимаешь? А Конни не захотела ехать чёрт знает куда… И я совсем не думал, что встречу здесь ТЕБЯ.
Ральф роняет на пол стеклянный шар, шар разбивается. Ральф поднимает глаза и упирается в укоризненный взгляд Монтои.
- Слушай, Ральф, с недавнего времени, мне просто страшно становится доверять тебе различного рода бьющиеся предметы! У тебя прорезался просто какой-то ужасный талант разрушителя!
- На себя посмотри, - злобно прошипел Ральф. -Вспомни Сузуку и то, как твоя полудохлая машина добиралась до боксов.
- Ой! Тоже мне! Нашёл что вспомнить! Может быть, ты без поломок до финиша доехал?
- Ну я всё же до него доехал!
- Ну и что?!
Переросла бы эта ссора в культурный мордобой или нет, нам так и не удастся узнать, потому что входная дверь открылась, и в комнату вошел человек во всём красном, очень похожий на Ральфа, только старше его, с непропорциональной нижней челюстью и более здоровым, чем у Ральфа, цветом лица. За ним стоял ещё один человек, он был нагружен чемоданами. Чемоданов было так много, что лица этого человека разглядеть было невозможно, но я вам скажу, кто это был - это был Рубенс.
- Рубенс, чемоданы наверх! - скомандовал Шумахер-старший. И добавил, обращаясь к Ральфу:
- Ну а теперь, Ральфи, обними своего старшего брата! Ральф радостно направился к Михаэлю, по дороге опрокинув две стоящие на столе фарфоровые чашки и цветочный горшок. После непродолжительной семейной сцены, Ральф спросил:
- Ну и как тебя сюда занесло? Ты же сказал мне, что проведёшь Новый Год дома.
- Дома? Ну уж нет! Дети кричат, Карина ругается… я даже в туалете не могу посидеть спокойно! Вот и вспомнил, что ты собирался поехать сюда, и решил к тебе присоединиться!
- Ты не поверишь, Михаэль, - радостно кричал Ральф на ухо Михаэлю, - я подумал то же самое! Как же ты сюда добрался? Ведь здесь сейчас никак не проедешь.
- Мы с Рубенсом, прилетели на вертолёте, а до сюда - на лыжах… Знаешь, здесь такой воздух, это так помогает в физической подготовке… - А вы что, ёлку
наряжаете? - продолжал Старший. - А почему шары синие?
- А что? - хмуро спросил Мотноя.
- Да так, - отвечал старший Шумахер, - мрачновато как-то. Красные были бы лучше.
- А чёрные или серебристые тебе не нравятся? -неожиданно спросил Хуан-Пабло.
Старший брат поморщился, но ничего не успел ответить, так как все трое услышали странные звуки - кто-то играл на волынке финский гимн. Все подбежали к окну. По заснеженному пространству медленно полз чёрный Mercedes. За рулём сидел взлохмаченный блондинистый человек, он же дудел на волынке финский гимн. В машине больше никого не было.
- Только не говорите мне, - пробормотал шестикратный, - что это…
- Это Кими! - ответил Монтоя, которого радовало то, что ему не придётся проводить Новый Год в тесном кругу братьев Шумахеров.
- Но почему он едет так медленно? - продолжал Шумахер-старший, рассматривая своё несчастье.
- Может, столь быстрая машина построена на базе МР4/18! - сказал Ральф, довольно поглядывая на Хуана, рассчитывая что его высказывание заденет Монтою.
Неизвестно, переросло бы это высказывание в культурный мордобой или нет, потому, что всех троих привлекли странные жесты, которые Кими делал, высунувшись из окна, кому-то, кого они не видели. Он яростно махал руками налево. После чего опять вернулся к своим прежним действиям: управлению машиной и игрой на волынке. Машина медленно развернулась налево, и все увидели высокого мускулистого человека, который толкал авто с финном.
- McLaren в полном составе, - констатировал факт Шумахер-старший.
- Ну что ж, - сказал младший, искоса поглядывая на Монтою, - Хуан может чувствовать себя как дома. Дверь открылась в последний раз за сегодня. Все уставились с вопросительным взглядом на полный состав команды McLaren. Райкконен не заставил себя долго ждать и принялся объяснять причину своего прибытия:
- Я решил, что хочу провести новый год в условиях, как можно больше приближенных к условиям в моей родной Финляндии, моя девушка сказала, что ей осточертел этот холод, и я поехал один. По дороге я совершил неудачный пит-стоп, и у меня за восемь миль отсюда закончился бензин. Я стал у дороги и начал голосовать машинам. И тут… Ну может же мне хоть раз повести! Останавливается ДЭВИД! Он сначала не хотел мне помогать, потому что ехал куда-то со своей девушкой, но я позвонил Рону, и он отдал командный приказ. Девушка Дэвида поехала дальше, а Дэвид все восемь миль толкал мою машину сзади.
- Да, - продолжал Кулхард недовольно, - я хотел поехать в какой-нибудь тёплое место, отдохнуть, а тут… эх! Единственную вещь, которую я взял с собой, так это мою любимую дедушкину волынку.
- Эх, эксплуататоров развелось, - вздохнул незаметно приблизившийся Рубенс и пошёл готовить шестикратному ужин. Больше ничего интересного в этот день не случилось, не считая нескольких случаев, когда между Ральфом и Монтоей намечался культурный мордобой, но всё обошлось мирным обзыванием. В середине вечера Кими упал с лестницы. Михаэль рано лёг спать, а Кими с Дэвидом до поздней ночи играли на любимой волынке Кулхарда британский гимн, так и не дав никому поспать.

31 декабря

Проснувшись рано утром от дикого храпа Ральфа, который расположился в соседней комнате, Монтоя спустился вниз. Он посмотрел на улицу - везде был снег.
"Может, лучше было бы остаться в Монако с Конни, или съездить в Колумбию?" - подумал он. В скором времени один за другим с лестницы, ведущей на второй этаж, сползли Кулхард, Рубенс и семейство Шумахеров. Семейство Шумахеров, прихватив Рубенса, укатило за покупками, и в доме остались только Дэвид, Монтоя и Райкконен, который спал.
- А Кими вообще как, нормальный пацан? -допытывался у Дэвида Монтоя.
- Райкконен? - переспросил Кулхард и зачем-то оглянулся по сторонам. - Знаешь, если честно - нет.
- В смысле? - спросил Монтоя, не поняв Дэвида.
- У меня есть подозрение, - зашептал Дэвид, - что он может манипулировать людьми! Я уверен, что у него есть какие-то сверхъестественные способности, благодаря которым, он может влиять на разум Рона Денниса. Ну, ты сам подумай, ну разве мог человек в здравом рассудке приказать мне толкать машину восемь миль. ВОСЕМЬ! Рон ради него пойдёт на всё. Ну ладно, с Микой, я все понимаю, дружба и всё такое, но он… Иногда он просто пугает меня. О! Ты слышал?! Кажется, он проснулся.
Было около трёх часов. Райкконен действительно проснулся. Он посмотрел на часы и решил поспать ещё пять минут. Через полчаса он снова открыл глаза и посмотрел на часы. "Пять минут прошло шесть раз" -подумал он и решил полежать в кровати ещё пять минут. В половине пятого он спустился вниз. В доме никого не было - Дэвид и Монтоя обсматривали новый BMW Монти. "Скоро Новый год, - подумал Райкконен, -здесь два Шумахера. Если у нас есть два Шумахера и праздник, то будет двое пьяных с манией выкидывать мебель". Райкконен постоял пять минут, направился в свою комнату и вернулся с молотком. Он опустился на корачики и стал прибивать мебель к полу. "Было бы здорово, - думал он, - если бы люди, ну, или хотя бы гонщики формулы-один, всегда передвигались в таком положении. Тогда падать было бы не так больно". Кими закрыл глаза и представил, как он перед гонкой подползает к своей машине и залазит в неё. Он сморщился. "Нет. По телику плохо будет смотреться" - сделал вывод он и продолжил прибивание мебели к полу. За этим занятием его и застали Монтоя и Кулхард. Дэвид ничего не сказал, он только многозначительно посмотрел на Монтою и поднялся наверх.
- Зачем это? - сухо спросил Монтоя.
- Скоро Новый Год, - не отрываясь от своего занятия, ответил Райкконен.
- И что?
- Здесь два Шумахера - полный комплект.
- Ну и что?
- Если у нас есть два Шумахера и праздник, то будет двое пьяных с манией выкидывать мебель.
"Он прав" - подумал Монтоя и с сожалением посмотрел на телевизор. Потом он опять посмотрел на Кими - Райкконен ловко и быстро вколачивал в пол гвозди.
Воображение Хуана нарисовало страшную картину: на нём маклареновский комбинезон, скоро старт гонки, но кто-то заколотил дверь… Хуану стало страшно. "Может зря я с McLaren контракт подписал?" - подумал он. Хуан ещё раз посмотрел на Райкконена. "Нет. Нужно всё же меньше смотреть телевизор" - подумал Монтоя и вышел на улицу.

- Ну что, можно начинать? - спросил Кулхард, сидя за столом.
- Я открою шампанское! - заорал Шумахер-младший и схватил бутылку. - Ой, так она закрыта? А на подиуме всегда открытые дают…
- Дай сюда! - раздраженно сказал Михаэль и вырвал из рук Ральфа бутылку.
Зашуршала фольга, пробка хлопнула.
- Кому шампанского?! - завопил Шумахер-старший, потряхивая бутылку и зажимая горлышко пальцем.
- Да как так можно! - возмутился Дэвид. - Это же шампанское! Дай это мне, Михаэль.
Кулхард аккуратно налил шампанское в бокал каждому.
- За следующий сезон! - прокричал Шумахер-старший.
- Я сделаю все, чтобы стать чемпионом, - тихо сказал Дэвид своему бокальчику с шампанским, и, отпив от него чуть-чуть, поймал на себе странный взгляд Кими. Дэвид поперхнулся. Все болтали, кричали и обещали выиграть следующий чемпионат. Райкконен уже минут пятнадцать с глубокомысленным недоумением смотрел на бокальчик с шампанским - пузырьки взлетали вверх и лопались на поверхности. Подумав немного, Кими протянул руку к бутылке, подтянул её к себе и глотнул из горлышка - такой способ употребления этого напитка был ему более близок и понятен. Может быть, Дэвид и сказал бы что-нибудь по этому поводу, но он уже изрядно захмелел, так как по совету Шумахера-младшего активно разбавлял шампанское Warsteiner'ом.
Через час с небольшим, вся компания надралась так, что казалось, что каждый из них успел отметить по десятку чемпионских титулов. Особенно в голову ударило Ральфу, и он, подпевая игравшему на волынке Дэвиду, начал танцевать в обнимку с телевизором. На одно мгновение в комнате воцарилась тишина, которую можно встретить только в немом кино, и которая содержит в себе больше информации, чем любые слова. Все смотрели на Ральфа, а точнее на несчастный телевизор, который смиренно покоился на руках у Шумахера-младшего, не подозревая о своей скорой кончине. Тишину прервал Райкконен (это так на него не похоже, но, тем ни менее это был именно он):
- Если Ральф его уро-о-о-о-о-о-онит… - протянул Кими.
Ральф не заставил себя ждать или просить - телевизор с грохотом рухнул на пол.
- …то он разобьётся, - невозмутимо закончил вице-чемпион.
- Ну вот, - сказал Монтоя, - теперь мы не посмотрим новогоднее обращение Макса Мосли…
- Было бы на что смотреть, - быстро ответил Ральф.
Прошло ещё полчаса, которые стали роковыми для шестикратного чемпиона - Михаэль танцевал на столе, спрашивал у каждого: "Ты меня уважаешь?!" и просил
ДиСи сыграть ему германский гимн. Когда Кулхард отвечал, что это не из его репертуара, Шумахер старший кричал ему "Ты меня уважаешь?!" и всё начиналось заново. Неизвестно, сколько бы ещё раз Михаэль спросил об уважении к шестикратным, но Бариккелло отвёл его наверх, уложил спать и два-три раза напел германский и итальянский гимны. На некоторое время в комнате, где проходило праздненство, воцарилось относительное спокойствие.
- Однажды, - неторопливо говорил Райкконен, - когда я был в России…
- А ты что, был в России? Я тоже там был, и Алонсо с Трулли тоже были, а тебя там не было! - прокричал далеко нетрезвый Ральф. Монтоя жестоко пихнул Ральфа локтём, и тот замолчал.
- Так вот, - продолжал вице-чемпион, - когда я был в России, я участвовал там в гонках…
"А вот я никогда не был в России" - думал Монтоя. Хуан понимал, что начинает плохо соображать. Мысли путались в его голове, и он представил себя в России… Снег доходил ему до пояса, и он пробирался к своей машине. Вокруг стояли странные люди в шапках-ушанках и глазели на него. Неожиданно он понял, что все эти люди, как один, похожи на Кими. "Интересно, а это не запрещено регламентом? Может быть, я всё же зря подписал контракт с McLaren?" - подумал Монтоя. Наконец он достиг своей цели и влез в болид, но тут он почувствовал довольно сильные толчки и оторвался от своих размышлений… Монтоя открыл глаза и понял, что лежит на полу и его тормошит Ральф.
- Вставай, Хуан! - вопил во всё горло младший Шумахер. - Сейчас мы докажем тебе, что мы ничем не хуже этих русских! Правда, Хуан? Да вставай же!
- В чём дело? - спросил Хуан-Пабло, кое-как соскребая себя с пола.
- Сейчас мы поедем, и докажем ему, - он кинул в сторону Райкконена жест, который бросают в сторону изменщиков родины, - докажем ему, что мы ничем не хуже!
Ральф потащил Хуана к выходу. Монтоя повиновался. Они выбежали на улицу, уселись в новенький BMW Ральфа и поехали в неизвестном направлении. Дул сильный ветер, ничего не было видно. Через несколько секунд из дома выбежал Кулхард.
- Стойте! - заорал он. - Вы сумасшедшие! Да и ко всему прочему пьяные.
Но его уже никто не слышал. Клетчатая юбка ДиСи развивалась на ветру и хотела улететь. Решив, что если Монтоя не вернётся, то его оставят в МакЛарен ещё на лет десять, Дэвид зашёл в дом.
- Дэвид, Дэвид! - вопил Райкконен. - Вы все пропустили Новый год - он начался пять минут назад! С 55-ым чемпионатом!!!
Дэвид только кивал головой.
- Мне только что звонил Рон! - продолжал Райкконен. - Он у меня спросил, что я больше всего хочу на новый год: новый Мерседес или яхту. А я ему ответил, что хочу себе маленький корабль - ледокол! Ньюи бы поработал над его аэродинамикой, и я бы смог мигом домчать из моей родной Финляндии в Монако по морю даже когда в Финляндии зима!

1 января

Ветер утих. Посреди снежной пустыни за рулём своего BMW спал Ральф. Зимнее солнце пригрело его шумахеровскую голову, и он проснулся. Он отчаянно пытался вспомнить, почему он стоит тут совсем один и где стоит дом, в котором он так весело отмечал Новый Год.
- Сначала, - бормотал он, - я разбил телевизор. А почему я разбил телевизор? А почему я разбил телевизор, когда мы с Михаэлем отмечали его шестой титул?
Не помню… Дэвид играл на волынке, потом Михаэль напился и танцевал на столе, потом… Что же было потом? А! Потом Кими рассказывал, как он был в России и участвовал в русских гонках в Санкт-Петербурге. А! Всё вспомнил! И мы с Хуаном сказали ему, что мы ничем не хуже русских и поехали… А куда мы поехали? И где Хуан?
Ральф вышел из машины и, пройдя шагов пять, закричал:
- Хуан! Хуан, где ты!
Ему никто не ответил. Ральф прошёл ещё шагов десять, споткнулся, упал и моментально уснул. Монтоя с трудом шёл по высокому снегу с твёрдым решением убить Ральфа.
- Вот же, напарничик, потерял меня среди этого снега! Я ненавижу снег! Ненавижу Ральфа! О! Что это там?! Это же машина Ральфа!
Монтоя ускорил шаг и уже через минуту держал Ральфа за шиворот. Ральф называл Хуана "бабушкой" и просил ещё чуток поспать. Хуан уже был готов всыпать Ральфу по полной программе, как услышал странный хруст снега и увидел, что машина Ральфа задним ходом съезжает с горки вниз. Он бросил Ральфа и побежал за машиной.
- Ральф! Тормоз! - кричал Монтоя, преследуя авто Ральфа.
- Какой я тебе "тормоз"! - закричал в ответ почти протрезвевший Ральф.
- Ручной, Ральф, ручной!!! - кричал Монтоя. Ральф побежал за ним.

Утреннее солнце освещало пол небольшой комнаты. На кровати, полностью одетый, лежал Дэвид. Он обнимал бутылку шампанского и бормотал сквозь сон:
- Чистое, голубое небо Финляндии… Белый, чистый снег Финляндии… А-а-а!!! Райкконен!
Дэвид проснулся. Он критически посмотрел на свою измятую юбку, на беспорядок в комнате и на заключённую в его объятиях бутылку. "Неужели я пил из горла?" - подумал Дэвид. Он встал и подошёл к окну. Погода была прекрасная: белый снег, лес на горизонте, и дерущиеся Монтоя и Ральф составляли прекрасный и гармоничный пейзаж. "Пойти разнять их что ли?" - подумал Дэвид, спускаясь по лестнице. Он спустился вниз и увидел Михаэля. Шумахер стоял у окна, попыхивал своей любимой сигарой и был несколько лохмат. Он любовался прекрасным и гармоничным пейзажем, тем более что на тот момент его младший брат вполне благополучно убегал от Монтои. Михаэль повернулся лицом к ДиСи и сказал:
- Ставлю на Ральфа пять долларов!
- Ладно…смотри, проспоришь, - сказал Кулхард, подходя к окну.
Они начали увлечённо смотреть в окно, ожидая развязки сражения. Как раз в тот момент, когда Монтое наконец-то удалось догнать Ральфа, с лестницы рухнул (да, да, рухнул, в прямом смысле этого слова) Райкконен и прокричал:
- По пятнадцать на каждого, включая ничью!
В этот момент Монтоя оглушительным ударом двинул по шумахеровской челюсти Ральфа. Шумахер младший рухнул в снег.
- Нокаут, - констатировал Кулхард.
- Я выиграл, - довольно пробормотал Райкконен, а шестикратный полез в карман за бумажником.
"Он меня ударил, - думал Ральф, лёжа в снегу. - Нужно будет теперь включать в мой контракт пункт, по которому бы моему напарнику запрещалось меня бить".
Ральф поднялся и поплёлся за Хуаном. Монтоя решительным шагом шёл к дому. "Всё-таки не зря я с McLaren контракт подписал" - думал он.
- Хуан! Хуан! - ныл Ральф. - Подожди меня!
Монтоя прибавил шаг, Ральф следовал за ним.

- Проблема в том, что у нас нет бензина, - говорил Дэвид, сидя в удобном кресле и попивая кофе.
- Ничего страшного, - отвечал Райкконен, - досюда добрались, значит, и обратно как-нибудь доедем.
Дэвид представил себе это "как-нибудь" и пролил на себя кофе. Вошёл Монтоя.
- Хуан может быть, ты дашь нам немного бензина? - спросил Дэвид.
- Я? - сказал угрюмо Монтоя. - А как я тогда доеду?
- Ну…- протянул Дэвид и испугался того, что он начинает подражать интонациям Кими, - Ты можешь поехать с Ральфом. Дэвид сделал неопределённый жест рукой.
- С ним, - сказал Монтоя, указывая на показавшегося у двери Ральфа, - с ним - никогда! И Хуан отправился наверх, чтобы собрать вещи.

Был уже вечер. Мягкий белый снег, неторопливо падая, тонул в глубине сумерек. Ральф и Михаэль смотрели в окно. У Ральфа ныла челюсть, и он прибывал в плохом расположении духа. Жертвами его плохого настроения стали маленькая хрустальная вазочка, стоящая на низком столике, окно в кухне и ещё целая куча различных легкоповреждаемых предметов. Михаэль же наоборот, был в прекрасном настроении. Шумахер-старший с лёгкой улыбкой смотрел в окно на медленно удаляющийся чёрный Mercedes, вместе с которым в сумерках исчезали взлохмаченный финн, мускулистый шотландец и его любимая дедушкина волынка.
- Эх, эксплуататоров развелось, - вздохнул незаметно приблизившийся Рубенс и пошёл готовить шестикратному ужин.
- Я уезжаю, - сказал Монтоя, спускаясь с лестницы. "Нужно было остаться в Монако" - подумал он, выйдя на улицу. Хуан посмотрел на чёрный Mercedes вдалеке, который двигался за счёт вечного двигателя под названием "Кулхард". "Может быть, я всё-таки зря с McLaren контракт подписал?" - подумал Монтоя, ещё раз кинув взгляд на удаляющийся Mercedes. Он вздохнул, сел в машину и уехал. И только отдалённый плачь шотландской волынки, на которой кто-то играл финский гимн, нарушал кромешную тишину сумерек январского вечера. "Так что будет лучше, если и я помолчу…"